Сергей Филатов:
«Я опираюсь на эмпирический опыт»

Героем нашего спецпроекта «Новая музыка: вчера, сегодня, завтра» стал Сергей Филатов – звуковой художник, разработчик звуковых скульптур. В этом году он окончательно закрепился в музыкальном сообществе: выступал в дуэтах с композиторами-импровизаторами, представлял свои работы на музыкальных и театральных площадках, принимал участие в проектах, посвящённых новой музыке. Мы поговорили с Сергеем о его уникальных авторских инструментах, о процессе создания звука, эмпирическом опыте и акустической осознанности.

— Сергей, в уходящем году у вас было несколько крупных выставочных проектов в Москве и Санкт-Петербурге, в Германии и Италии. Недавно завершилась выставка «Мерцающие суперструктуры» в Электромузее. Можете кратко о ней рассказать?

Это была творческая коллаборация с датским медиахудожником Якобом Ремином: масштабная выставка объектного звукового искусства, включающая пространственные инсталляции, звуковые скульптуры, видеоарт, а также экспериментальные прототипы. Экспозиция заняла семь залов, которые отличались по направлению и уровням распределения звука, а также по принципу звуковой генерации. Посетителям открывалась возможность для совершенно разных акустических опытов.

Параллельно в галерее звукового искусства мы презентовали многоканальную инсталляцию «Spatial corellation», созданную год назад в шведской резиденции Inter Arts Center. В этой работе центральный объект-генератор взаимодействует с многоканальной композицией, основанной на полевых записях электромагнитных излучений. Такое пространство исследует звуковой ландшафт, располагает к длительному в нём пребыванию или практикует глубокое слушание.

Также в рамках параллельной программы был организован фестиваль экспериментальной музыки «Мерцания», в котором приняли участие музыканты и саундартисты Кристиан Мюллер, Владимир Горлинский, Алексей Сысоев, Николай Голиков, Мария Молокова. Кстати, по итогам четырёх концертов был издан альбом, который сейчас доступен на лейбле Omniauris, а также на физических носителях в галереях Граунд Солянки и Электромузея.

— Среди экспонатов выставки меня особенно впечатлила одна из ваших работ – «Shining from Within». По какому принципу она функционирует?

Она состоит из 12 потолочных модулей, закреплённых по периметру полукруга. Каждый модуль включает свето-звуковой генератор: вентилятор, датчик и динамик. В реальном времени рандомно формируется 12-канальное звуковое полотно, согласованное со вспышками света. Вообще, это пространственная алгоритмическая инсталляция, посвящённая спонтанному возникновению идей и чувств.

— Как человек, далёкий от технических изобретений, хотела бы узнать о ваших инструментах. Как они рождаются и каким образом производят звуки?

В сферу саундарта меня привело внимательное исследование окружающих звуков. Мне было интересно создавать гибридные звуковые устройства, в которых сочетаются совершенно разные принципы звукогенерации. Это переросло в конструирование автономных звуковых устройств и музыкальных инструментов. Дальше я стал выстраивать некие ансамбли звуковых скульптур в особом акустическом пространстве, в котором каждый объект, взаимодействуя с другими, ведёт свою партию. Так появился масштабный проект под названием SonoСontour.

Во многом я опираюсь на эмпирический опыт – эксперименты и исследования ведутся почти беспрерывно. Пять лет назад я открыл принцип звукоизвлечения, который пока не имеет аналогов. Сегодня на его базе я разработал несколько музыкальных инструментов: один из них – DuoFluctus, участник Венецианской биеннале и Арт-саммита в Японии. Мне интересно раскрывать акустический потенциал технологических или природных объектов, работать с электромагнитными излучениями бытовых устройств, экспериментировать с радиоэфиром, магнитным полем и многое другое. Часто работы являются кинетическими: элементы их композиции вступают во взаимоотношения, рождают звуковые колебания.

— Я знаю, что вдохновляющим моментом для создания вашего проекта Omniauris послужили наблюдения за звуком в природной среде.

Верно. В Omniauris каждый отдельный звук гармонично вплетается в общее звуковое полотно – создаёт неповторимую, ежесекундно меняющуюся звуковую картину. Здесь внимание сосредоточено не только на привычных звуках природной и урбанистической сред, но и на едва различимых и порой недостижимых без специального оборудования микрозвуках. В основе проекта – идея развития акустической осознанности, которая предполагает сознательную концентрацию на создаваемых в реальном времени звуковых ландшафтах. К слову, на базе этого проекта я основал лейбл экспериментальной музыки omniauris.bandcamp.com, на котором можно встретить альбомы, основанные исключительно на полевых записях. Моя звуковая коллекция состоит из совершенно разнородных материалов: безграничная палитра аудиального мира, безусловно, вдохновляет на взаимодействие.

— Какое из пространств было самым необычным в вашей практике?

Пожалуй, прослушивание подводного мира. Я регулярно провожу записи в акваториях Невы, Черного моря, Балтики – вооружаюсь гидрофонами. В целом, мне интересно исследовать не только большие звуковые ландшафты (будь то винзавод или цемзавод, метро, зоны строительства), но и едва заметные стихийно возникающие звуковые импульсы.

— Джон Кейдж как-то говорил, что музыка – это звуки, которые нас окружают. Согласны с ним?

Мне созвучно это понимание музыки. Где бы я ни находился, слушаю импровизации нашего феноменального мира. И в моих работах, думаю, заметны эти впечатления.

— Можно ли вас назвать композитором?

Вполне! В расширенном понимании этого термина. Композитор создаёт произведение для отдельного исполнителя или оркестра, предполагая, что музыканты будут следовать нотам или графической партитуре. Я же пишу музыку для звуковых устройств, но вместо партитур задействую программный код. Роботизированные звуковые скульптуры следуют за обозначенным порядком действий, формируют ритмические и звуковысотные структуры.

Важна сама композиция, где тело инструмента – её средство. Конечно, многое зависит от расположения объектов и акустических характеристик самого пространства. Я тщательно подбираю для каждого устройства необходимые параметры управления двигателями. Технологии в моем случае подчинены феномену звука и его состоянию, они позволяют воплотить множество идей, возникающих в моём воображении.

— Где вы черпаете вдохновение для своих музыкальных работ?

Я посвящаю время наблюдениям за природой с её явными и скрытыми законами взаимодействия, обращаю внимание на элементы проявленного мира. Вокруг непрерывно формируются саундскейпы: например, шелест ветвей сочетается с журчанием реки … Мы часто не замечаем, как сосуществуют между собой горы с облаками: всё это чудесным образом раскрывается, когда мы начинаем по-настоящему внимать. Любое движение дает поток звука, и за этим безумно интересно наблюдать.

— Необходимо ли какое-то особое понимание для вашей музыки? Нужно ли готовиться перед тем, как её слушать?

Не могу сказать, что существуют особенные техники восприятия подобной музыки. Пожалуй, важно быть открытым к ней, чутко воспринимать появление и развитие звуковых сочетаний. В мире, где так много различных явлений и форм, каждый волен интерпретировать услышанное в соответствии со своим опытом и желанием.