В интервью Лилии Исхаковой пианист, солист Московского ансамбля современной музыки, профессор Московской консерватории Михаил Дубов поделился своим мнением насчёт возможного освоения репертуара музыки XX-XXI веков и обучения онлайн, а также дал советы по поводу того, как преодолеть трудности при исполнении пьес современных композиторов.

— Михаил Эмильевич, как вы пришли в современную музыку? Расскажите, пожалуйста, о начале вашего пути.

С самого детства мне было интересно играть что-то дополнительно к программе: знаете, в музыкальных школах «довесочком» к программе иногда была пьеса советского композитора. И вот я сыграл таких несколько, может быть, для кого-то не слишком занимательных сочинений, но мне они тогда показались очень интересными. Я помню, ещё в школе исполнил прелюдии Шостаковича, какие-то совсем детские пьесы, которые в сборниках и хрестоматиях печатались, потом пробовал даже играть такие концертные вещи как «Рапсодия» Бабаджаняна.

Моим первым учителем была Александра Александровна Рыбакова – ученица Игумнова, между прочим. Но только год удалось с ней позаниматься, она ушла из жизни, к сожалению. Потом я занимался с Флорой Ивановной Осиповой: не могу сейчас точно сказать, от неё ли передался интерес к современной музыке, но мне кажется, что он был обоюдным. Кому-то интересно ходить по проторенным дорожкам, а кому-то – что-то новое выбирать. В музыкальном училище современная пьеса в программе не была обязательной. К этому можно было относиться формально, а можно было изобретательно, с выдумкой, желанием, фантазией. Но тогда мои попытки не заходили дальше исполнения сочинений Мясковского, Шостаковича и авторов 60-х годов, таких как Щедрин или Эшпай, но у многих моих сверстников и соучеников и этого не было.

А уже в училище при консерватории на старших курсах осознанный интерес к современной музыке у меня сформировался благодаря учителям по истории музыки, по анализу. Я всегда вспоминаю Виктора Павловича Фраёнова, который там преподавал, это был великий человек. Виктор Павлович устраивал кружки, собрания по понедельникам, где мы слушали новые сочинения, о которых он нам рассказывал. В консерватории традиционное академическое обучение шло параллельно с интересом к новой музыке, к теории музыки. Я занимался с Юрием Николаевичем Холоповым и другими классными музыковедами, а также познакомился с композиторами, в том числе с Эдисоном Денисовым, и начал играть с Московским ансамблем современной музыки, где удавалось осуществить свои собственные задумки и проекты. 

— С какими трудностями, связанными с исполнением современной музыки, сегодня может столкнуться молодой музыкант? Какие советы вы можете дать, чтобы их преодолеть?

Чтобы ступить на эту почву, нужно понимать, что здесь есть много трудностей. У нас традиционно до сих пор ещё нет возможности широко познакомиться с новой музыкой с самого детства. И подсказать педагоги могут не всегда. В России существует очень сильная традиционная база академического музыкального образования, но что касается нового, нетрадиционного и необычного, то здесь не всегда можно получить совет от педагога или прочитать об этом в книгах и статьях. Первая трудность – попасть в это пространство, получить информацию, совет, что-то увидеть и услышать. Конечно, в наши дни гораздо легче всё происходит, потому что есть интернет: прошли те времена, когда партитуры и книги хранились только в бумажной библиотеке. Но, тем не менее, первоначальный процесс познания новой музыки до сих пор имеет свои трудности и приходится преодолевать эти барьеры.

Когда человек уже знакомится с репертуаром, когда он начинает концертную практику, особенных трудностей я бы, пожалуй, не отметил, потому что профессиональными и техническими возможностями музыканты занимаются всю жизнь. И это не назовешь трудностью – это работа над собой. А эстетические вещи, необычные музыкальные техники или приёмы требуют, прежде всего, любви к этому репертуару и желания в нём разобраться. И тогда это преодолимо. Специфические трудности, которые касаются именно современного репертуара, не превышают тех требований, которые исполнитель предъявляет к самому себе в широком смысле этого слова.

— Можно ли, на ваш взгляд, научиться новым современным приёмам без педагога – по видеороликам или онлайн?

Очень важен момент живого общения. Необязательно должен быть длительный курс обучения с педагогом, но он должен быть хотя бы в рамках мастер-классов, которые, например, даёт Московский ансамбль современной музыки. Такого рода занятия приняты во всем мире: они очень полезны, потому что ускоряют обучение и фокусируют внимание молодого музыканта. Видеоролики – это очень хорошо и важно, но желательно совмещать их с живым общением, с советом опытного человека. Если музыкант что-то узнал, посмотрел, нашел какую-ту пьесу, её подготовил, а потом показал человеку, который может поправить и оценить, то всё может получиться.

— С чего начинать? С каких партитур, каких композиторов?

У меня такое ощущение, что надо начинать с того репертуара, который играется в рамках обычных академических курсов. Если увидеть в нём то, что приведёт потом к музыке современной, сегодняшней, тогда это будет очень правильным движением, правильным подходом. Я имею в виду Дебюсси, Скрябина, Шёнберга… здесь можно много назвать композиторов. Не знаю, можно ли точно определить, будет это началом движения к современной музыке или уже освоением современной музыки, но в качестве предварительного этапа совершенно точно нужно быть знакомым с этими явлениями. Тогда дальше очень многое станет понятно. Когда я занимаюсь со студентами, которые интересуются таким репертуаром и хотят осваивать музыку XX века, то стараюсь идти последовательно. Так, сначала исполнив нововенцев, Бартока, Хиндемита, можно далее попробовать прелюдии Мессиана, потом что-то из авангарда 50-60х годов, и в таком направлении двигаться вперёд. Хотя тут, конечно, нет строгих требований. Очень важно, чтобы молодому человеку, который решил играть такую музыку, это нравилось, чтобы он действительно хотел её освоить. Я бы не возражал, если бы он, скажем услышал какую-то пьесу, потом нашёл её ноты и начал её разучивать, не имея при этом «базы». Потому что очень важно, когда исполнитель хочет войти в эту стихию.

— Как часто молодые исполнители приходят в новую музыку? Не затухает ли к ней интерес сегодня?

Мне кажется, нет. Мне трудно судить социологически, но, по-моему, интерес растёт, и я бы даже сказал, очень правильным образом интегрируется в общекультурную, общемузыкальную позицию исполнителей – когда новый репертуар становится естественной частью и естественным диалогом с репертуаром предыдущих эпох и когда нет границы, нет раздела: вот сейчас мы поиграем привычную традиционную, тональную, приятную для слуха, известную публике музыку, а вот сейчас мы что-то дадим такое вот «сверх». Мне кажется, в последнее время есть такая тенденция. Я боюсь быть оптимистом здесь, но какой-то сдержанный оптимизм испытываю.

— Как вы думаете, что нужно сейчас делать, чтобы в средних и высших учебных заведениях отдавать больше внимания современной музыке и заинтересовать студентов? Что поможет дать этому импульс?

Здесь мой ответ разделится на две части. Сначала я скажу, что для этого нужно глобально, чтобы наш социум постепенно от свойственного ему консерватизма продвигался к более модерновому существованию (это касается всего). У нас в обществе присутствует традиционный, очень большой разрыв от тех, кто находится в первых рядах выдающихся представителей культуры, искусства, так же, как и науки и всего остального. Здесь всегда были и есть таланты – замечательные мастера, ну просто самые-самые, что называется, «топ» мирового уровня, задающие тон в области всего мирового искусства. Но большая масса людей вокруг нас имеет очень отсталые представления об этом. Нам вообще не помешала бы социальная и ментальная модернизация, но это всё связано с серьезными изменениями в укладе жизни, в понимании, в отношениях. Это первая часть моего ответа – своего рода никуда не приводящее философское размышление.

А вот и вторая часть. Нам нужно делать то, что мы сейчас с вами делаем – говорить об этом, писать об этом, инициировать события, организовывать фестивали, производить какой-то продукт: композиторам писать музыку, исполнителям её исполнять. Другого пути нет. Очень хорошо, когда мы чувствуем цеховую солидарность – я имею в виду тех людей, которые занимаются современной музыкой (композиторы, исполнители, музыковеды). Мне приходилось и в регионах, и в рамках проекта департамента образования Москвы для педагогов музыкальных школ проводить лекции, мастер-классы, которые были посвящены именно освоению современной музыки в школе. Здесь возможно очень интересное общение и находки. Когда идеи возникают у тех, кто преподаёт в начальном звене – это важный момент. Но опять-таки здесь мы сталкиваемся с положением дел в педагогике. Потому что, мне кажется, если бы приходило больше молодых педагогов в школы, то образование детишек в смысле современного, актуального искусства очень хорошо бы продвинулось. У нас в принципе мало молодых педагогов в школах. Но это не наша с вами тема, тут мы повлиять не можем. Это комплекс глобальный, связанный с традициями, которые надо, с одной стороны, обязательно сохранить. Но с другой – необходимо решать, каким образом эти традиции обновлять, и каким образом существовать этим школам, каким образом платить элементарно зарплату педагогу, чтобы молодые люди могли себя ощущать достойно.

Молодые музыканты слышат современное искусство совершенно адекватно, актуально. И нужно дать возможность их ощущениям и возможностям во что-то воплощаться – чтобы они стали главным содержанием нашего ощущения сегодняшнего дня. Мы давно в дискуссиях о современном искусстве, о современной музыке употребляем такую метафору – и это даже не метафора, а правда жизни: если автомобильный дизайнер никак не соприкасался с современным искусством, его не слышал и не видел, то он не нарисует вам современный автомобиль. Или архитектор не нарисует современный дом. В этом смысле молодежь очень перспективна и податлива. Не хотелось бы, чтобы разорвалась нить традиций в искусстве, в жизни – нужно, чтобы это был очень связный процесс. Когда мы говорим о современном искусстве, о современной жизни, хотелось бы чувствовать себя полноценными, и всю многовековую историю, в частности музыкальную, современным музыкантам за собой ощущать, знать и слышать.

— Кто, на ваш взгляд, сегодня является ведущими исполнителями современной музыки?

Это Ensemble intercontemporain (музыканты с очень сильной энергетикой, с очень мощной базой: я имею в виду то, как у них устроена репетиционная и концертная жизнь), а также немецкий Ensemble Modern. Если говорить о пианистах, то это Пьер-Лоран Эмар, Марк-Андре Амлен, Николас Ходжес. Среди наших отечественных исполнителей мы хорошо знаем тех, кто в 70-80-е годы пробивал дорогу современной музыке – это, безусловно, Алексей Любимов, Иван Соколов, интереснейший человек и рассказчик. Радует, что у нас появляется молодежь, которая широко подходит к репертуару – не зацикливаются, не суживают свои рамки, а играют разную музыку, в том числе современную. Я бы позволил себе упомянуть ансамбль, в котором я имею счастье играть – это МАСМ. Наши коллеги, партнёры и конкуренты, которые знакомы, я надеюсь, слушателям, тем, кто интересуется современной музыкой, тоже очень достойно работают и это здорово. Это, конечно, больше сосредоточено в столице и Санкт-Петербурге. Но на самом деле, география интересных исполнителей и событий расширяется, в последнее время молодыми людьми осуществляются инициативы в других городах – это Екатеринбург, Нижний Новгород, Ростов на Дону, Новосибирск. Как-то потихонечку процесс идёт.

— И в завершении нашего разговора расскажите, пожалуйста, о ваших предстоящих концертах и проектах МАСМ.

Концертная жизнь продолжается, несмотря на все трудности. Мы приняли участие в онлайн проектах и часть из них была посвящена именно тому, о чем мы с вами говорили –помощи молодёжи. У МАСМ был специальный проект-практикум по освоению современного репертуара для молодых исполнителей (одновременно всё транслировалось онлайн).

Планы есть и на январь: в культурном центре ЗИЛ состоится серия концертов с интересными специфическими программами. Но регулярная филармоническая жизнь поменяла свой график. Например, концерт абонемента нашего ансамбля «100 партитур, которые я бы взял с собой на необитаемый остров» перенесён с декабря на 11 марта 2021 года, если всё будет нормально. У меня в планах – сыграть в апреле в Малом зале консерватории, всех приглашаю. По-моему, публика у нас сейчас соскучилась, изголодалась по живым мероприятиям. Будем надеяться, что удастся всё это осуществить.