Композитор, профессор СПбГК им. Н. А. Римского-Корсакова и художественный руководитель Международного фестиваля новой музыки «Звуковые пути» Александр Радвилович в интервью корреспонденту журнала reMusik.org Евгению Авдееву рассказал о сложностях на пути создания XXXII фестиваля, о ярких моментах предыдущей истории фестивалей, а также о творческих планах.

— Александр Юрьевич, могли бы Вы поделиться своими впечатлениями о прошедшем фестивале: что получилось, а что может быть не совсем?

Вы знаете, фестиваль получился не совсем таким как задумывался. Свои коррективы внесла пандемия – пришлось отменить концерт-открытие с участием четырех хоровых коллективов, которым было запрещено не только выступать, но даже репетировать. На «Звуковые пути» был готов прилететь польский струнный квартет NEOS с совершенно потрясающей программой, но, Комитет по культуре, который с 2001 года всегда поддерживал фестиваль, отказал в финансировании и пришлось отказаться и от приглашения квартета, и от ряда уже готовых программ, а сам фестиваль переформатировать. Впервые его концерты прошли с временными прорехами.

— А из тех кто смог приехать, кто это был?

В фестивале принял участие замечательный украинский дуэт «Виолончелиссимо», который исполнил современную музыку Швеции, Эстонии, Украины и «Lux Аеterna двух псалмопевцев» Александра Кнайфеля – сочинение, звучащее до обидного редко. Больше гостей в этом году фестиваль принять не смог и подтверждал свой международный статус за счёт исполнения зарубежной музыки. Подозревая что фестиваль и в дальнейшем не будет получать субсидии от Комитета по культуре города, я объявил этот фестиваль прощальным.

— А вы не думали, может быть, с какими-то другими институциями взаимодействовать? Например, в последнее время в Доме Радио звучит значительное количество произведений новой музыки, в отличии, например, от Филармонии, в которой подобная музыка — редкость.

Не соглашусь с Вами. За 32 года фестиваля «Звуковые пути» наиболее значительные события происходили именно на сцене Филармонии, а musicaAeterna существует в нашем городе лишь 2 года. Да и известие о том, что Комитет не выделил финансирования застал меня врасплох, когда трудно было уже что-то предпринять.  

— Я имел в виду то, что musicaAeterna знает как находить деньги, потому что это негосударственное учреждение и она интеллектуально-идеологически больше может продвигать сложную музыку.

Я напомнил бы что и фестиваль – не государственная институция, а по поводу интеллектуально-идеологической составляющей спорить не вижу смысла, достаточно просмотреть программы прошедших за 32 года фестивалей, которых Вы в силу возраста не застали. Я человек не завистливый и очень радуюсь, когда у моих коллег что-то получается и получается хорошо. Например, я высоко ценю фестиваль reMusik.org и не только потому, что являюсь членом его попечительского совета и исполняюсь в его программах. Что касается musicAeterna, то такая яркая личность как Теодор Курентзис, конечно привлекает к себе большое внимание и публики, и спонсоров. С удовольствием бываю на концертах современной музыки в Доме Радио. Как известно, musicAeterna поддерживает банк ВТБ и другие спонсоры и, имея за плечами такую поддержку, можно многое себе позволить. 

— Вот в этом как раз и есть соль. Эти средства появились не на пустом месте: поиск средств — это навык, который нужно нарабатывать.

Совершенно верно. Наверное, я плохой менеджер. Первые 12 лет существования фестиваля я активно искал спонсоров, но этому искусству так и не научился, а потом появилась поддержка Комитета по культуре, которую он оказывал на протяжении 20 лет, и я надеялся, что это – неизменная константа. 

— Тогда, скорее всего, это было намного сложнее, чем сейчас. Опять же, это была просто другая страна.

Не только в 90-е, но и в начале нулевых, да и сейчас это почти невозможно. Конечно, таким институциям как Эрмитаж, Русский музей, Мариинский театр, Филармонии гораздо проще обрести спонсоров, чем фестивалю НОВОЙ музыки, который проходит раз в год. Но он представляет тот спектр музыки, который абсолютно не охвачен регулярной концертной жизнью, и в этом его уникальность, которую дано понять не каждому!

В моём понимании у города должна быть определённая культурная политика, и, уж коль он назван культурной столицей, то город, мне кажется, должен поддерживать какие-то культурно-интеллектуальные мероприятия помимо новогоднего украшения улиц в имперском стиле, на которое потрачено средств ровно в 1000 раз больше, чем я просил на фестиваль и которых не дали.

Напомню, что с культурной карты города пропали фестивали «От авангарда до наших дней» и Fin du siècle, а финансирования в это году не дождался и старейший фестиваль Союза композиторов «Музыкальная весна».

Если снова говорить о деньгах, что весьма скучно, то, я, конечно же, сотрудничал с иностранными представительствами. В том случае, если на фестивале выступали иностранные солисты или ансамбли, их нередко поддерживали Гёте-Институт, Польский институт, Французский институт, Итальянский институт, Датский институт культуры, Израильское консульство. Но, сейчас, во время пандемии, когда контакты почти на нуле, говорить об этой поддержке бессмысленно. 

— Но Вы всё же смогли создать новую программу фестиваля, несмотря на запрет концертов со значительным количеством участников.

Никто ничего не запрещает, проводить фестиваль можно, но только на что? Я безумно благодарен тем исполнителям, которые отказались от гонорара, были и такие, кто согласился играть за очень небольшой гонорар, но деньги-то откуда-то все же надо брать? Впервые за многие годы фестиваль не выпустил традиционный двуязычный аннотированный буклет, отказался от сводной афиши и флайера.

— А во сколько раз упало финансирование?

Это коммерческая тайна.

— А если в процентном соотношении, чтобы почувствовать это падение?

Чтобы почувствовать это падение, найдите в интернете, сколько стоит украшение города в имперском стиле и вычислите 0,1%. Вот это стоимость фестиваля. Этих денег я не получил, но фестиваль состоялся, значит что-то заплачено и я, будучи абсолютно не олигархом, не бизнесменом, а просто профессором Консерватории оплатил все оставшиеся траты за исключением той небольшой помощи, которую оказал Музыкальный фонд Санкт-Петербурга, который поддерживал фестиваль все прошедшие годы. Это небольшая помощь, но существенная. Может быть кроме финансовой составляющей Вас интересуют и музыкальные вопросы?

— Если говорить про хорошее, то есть одна вещь, которую обычная публика никак не может узнать, а именно про впечатления исполнителей от игры совершенно новой или крайне мало исполняемой музыки. Вам исполнители говорят благодарности или критические оценки типа «что за муть я играю»?

У меня на фестивале таких «критиков» среди исполнителей нет. Наоборот, многие музыканты предлагают фестивалю программы, порой весьма сложные, которые хотели бы исполнить на «Звуковых путях». Я получил в этом году огромное количество лайков и благодарностей в интернете и лично от музыкантов, которые участвовали в фестивале. Это и участники Just ensemble, и инструменталисты, принимавшие участие в концерте с «Лунным Пьеро» и с моей оперой «Такая жизнь» по Хармсу, и вокалисты оперы, и это были далеко не только россияне. Например, греческая певица Элени-Лидия Стамеллу, которая сотрудничает с musicAeterna, была в полном восторге от приёма публикой «Лунного Пьеро». 

Если позволите, я бы сделал небольшое лирическое отступление. «Лунный Пьеро» на нашем фестивале исполняется уже в третий раз. Я считаю, что это сочинение должно исполняться регулярно. Точно так же, как 9-я симфония Бетховена во многом определила дальнейший ход европейского симфонизма, «Лунный Пьеро» и некоторые другие сочинения Шёнберга предопределили развитие новой музыки не только непосредственно сразу после премьеры, но и через десятилетия. 

На «Звуковых путях» исполняется классика музыкального авангарда, которая звучит в нашей стране редко. Это такие ключевые, значительные произведения как, например, «Сюита зеркал» Андрея Волконского. Сочинение было написано в 1960 году, а вскоре было принято постановление музыку этого композитора в СССР не исполнять. Волконский некоторое время был художественным руководителем потрясающего ансамбля старинной музыки «Мадригал», но, поскольку ощущал он себя в первую очередь композитором, а музыка его не исполнялась, в 70-е годы эмигрировал из СССР. По свидетельству Иосифа Генриховича Райскина «Сюита зеркал» исполнялась впервые за последние 50 лет, а ведь это – классика советского авангарда. 

Мы как-то забываем, что проекты, которые нацелены на то, чтобы исполнить заказанную для него музыку, даёт несколько однобокую картину, потому что сравнивать эти сочинения не с чем, не провести какие-то параллели. Я очень рад, что у московских композиторов есть много площадок для озвучивания таких проектов и заказов, но ведь исполняется то, что ещё не прошло проверку временем, и это и хорошо, и плохо. Когда, например, в одном концерте исполняется «Лунный Пьеро», «Сюита зеркал», а затем сочинение Леонида Резетдинова «Романс о луне, луне», тогда понимаешь в каких временных и художественных соотношениях эти сочинения находятся. 

Вы наверное знаете, что на фестивале исполняется музыка молодых композиторов, но одно дело, когда она звучит обособленно в своеобразном «концерте-лягушатнике» для начинающих авторов, а вот на «Звуковых путях» музыка молодых соседствует с произведениями признанных мэтров, и это – совсем другое дело. 

Должен сказать, что таких фестивалей нет ни у нас в России, ни за рубежом, и это отмечают многие наши музыканты и практически все иностранные гости фестиваля, открывая буклет или просматривая его программы на сайте. Сейчас, когда в интернете объявлено, что фестиваль прощальный, я получаю огромное количество просьб и даже требований из нашей страны и из-за рубежа не закрывать фестиваль. Некоторые пишут весьма категорично: «Звуковые пути» закрывать нельзя, потому что такого фестиваля больше нигде нет. 

И действительно, скажите, сочинения Лигети у нас часто исполняются? А Фелдмана, Адамса, Крама, Штокхаузена, Булеза, Куртага? Это всего лишь несколько значительных фигур. Ну вот Кейдж время от времени исполняется, а мы на фестивале 2002 года провели Cage Session к 10-летию со дня его смерти и к 90-летию со дня рождения. Это был целый марафон, который длился с 2 часов дня до 11 вечера! Напомню, именно на «Звуковых путях» в начале 1990-х годов мы впервые ввели в концертною практику форму концерта-марафона.

— Есть вопрос восприятия — внимание зрителей достаточно ограничено во времени…

Вы просто не были ни на одном марафоне и не знаете, что публика не обязана слушать все программы от начала до конца, а может выбрать для себя наиболее интересное. К тому же марафон идёт с перерывами, можно отдохнуть.
Кстати, в 1995 году в Одессе появился фестиваль «Два дня и две ночи современной музыки». Его концерты идут в субботу и воскресенье с 3-х часов дня до полуночи, а форму этого марафона подсмотрела на нашем фестивале одесский композитор Кармелла Цепколенко, и я этому очень рад.

— У вас барочное представление, в плане того, что если кто-то копирует, то это дань уважения, а не плагиат.

Да, Вы абсолютно правы. Повторюсь, я совсем не завистливый человек и очень рад что идеи фестиваля прорастают у других организаторов, всегда готов делиться опытом. Я рад, что наш фестиваль открыл такие имена как Игорь Друх, Светлана Лаврова, Настасья Хрущёва, Валерия Кухта и многих тогда молодых композиторов. Некоторые, правда, об этом забывают, но многие помнят, как, например, Борис Филановский, который учился у меня ещё в детской музыкальной школе.

— А касательно огромного количества произведений, которые вы исполнили за эти, Боже, 32 года. Что бы Вы назвали своим достижением из серии «мы это сыграли, записали и больше кроме нас этого не было»?

Вот таких событий было как раз немало. Например, в 1997 году у нас на фестивале исполнялось «Ожидание» Шёнберга в БЗФ. После огромного успеха «Пеллеаса и Мелизанды» Шёнберга в Зале дворянского собрания в 1912 году его вновь пригласили в Петербург и через год он должен был дирижировать «Ожиданием», но в 1914 году началась Первая мировая война и композитор никогда больше не был в России, а сочинение прозвучало в том же зале спустя 83 года на «Звуковых путях».

Событием стало знакомство российской публики с музыкой Мортона Фелдмана. В разные годы на фестивале исполнялись его фортепианные композиции, и Rothko Chapel, и Viola in My Life. Событиями стали и российские премьеры сочинений Стива Райха, и хоры из оперы «Смерть Клингхофера» Джона Адамса, и Aventures Дьёрдя Лигети и La fabricca illuminata Луиджи Ноно. Думаю, у многих осталась в памяти «Игра в бисер» для 50 стеклянных бокалов Хельмута Фламмера и многое другое. Ну, и конечно, не стоит забывать премьеры сочинений специально созданных и впервые прозвучавших на «Звуковых путях» Королева, Резетдинова, Иготти, Каспарова, Левковской, Друха, Лавровой, Раннева, Белимова, Попова, Хоссейни, да и Слонимский специально для фестиваля 3 сочинения написал! Из наиболее удачных проектов фестиваля вспоминается «Хармс-проект», когда публика не поместилась в уютном зале Дома композиторов и многие слушали микро-оперы из коридора. 

А в 2012 году фестиваль открылся премьерой музыкальной драмы «Не напрасно» по «Архипелагу ГУЛАГ» немецкого композитора Херферта, написанной им в 1993 году. В сущности, это первое обращение к текстам Солженицына в музыке, ведь «Один день Ивана Денисовича» Александр Чайковский написал в 2009 году. Тема сталинских репрессий в Германии никого не заинтересовала, а в России остается злободневной и сочинение не оставило слушателей в Малом зале филармонии равнодушными. 

Незабываемое впечатление оставил визит в наш город Джорджа Крама в 1997 году. Он приехал на «Звуковые пути» вместе с ансамблем Orchestra 2001 в исполнении которого мы услышали «Древние голоса детей» и это было особо мягкое и поэтичное звучание его музыки, которую до того в России исполняли довольно холодно и порой схематично. 

Ну, а если перечислять солистов и в особенности ансамбли современной музыки из разных стран, которые выступали на «Путях», то это займет, наверное, половину Вашего текста. 

Знаете, мы, сами того не замечая, немного переоцениваем свои познания в области современной музыки. В первую очередь мы начинаем перебирать имена композиторов Германии, Австрии, Швейцарии, Франции, Италии, Англии, США. Считается, что мы знаем современную музыку Голландии и Бельгии, хотя это не так. Потом вспоминаем что есть еще Япония, страны Скандинавии, про которую как правило забывают, а еще — Польша, Венгрия, Чехия и другие страны Средней Европы, страны Балтии наконец, которые нам почему-то не интересны, хотя совершенно напрасно. Но ведь есть интересные композиторы и замечательные музыканты в Испании, Израиле, Аргентине, а насколько хорошо мы знаем современную музыку соседней Финляндии? А исполняется ли эта музыка в нашем городе и насколько часто? А вот на «Звуковых путях» исполняется и даже очень нередко.

— А если говорить про возможность услышать весь тот массив музыки, который Вы за эти годы исполнили и записали? Будет ли он в свободном для зрителей доступе?

Ну, тогда уж не зрителей, а слушателей, сидящих у компьютера. Конечно же каждый год мы старались записать всё, что исполнялось на фестивале, так что видео и аудиоархив фестиваля существует. Наверное, можно было бы все это богатство загрузить на YouTube, но ведь есть понятие авторских прав, к которому наши зарубежные коллеги относятся довольно трепетно, и этот вопрос надо как-то урегулировать, прежде чем выкладывать музыку в публичный доступ. А если же архив будет представлен лишь российскими композиторами, это даст весьма искаженное представление о фестивале. Наверное, когда-то я этим займусь, но это отдельная работа и пока этот вопрос передо мной не стоит. 

Меня больше волнует судьба фестиваля и, несмотря на то что я определил прошедший фестиваль как прощальный, у меня все же теплится надежда, что его можно будет проводить и дальше, возможно, в другой форме. Может быть это будет не фестиваль, а отдельные концерты, тем более что сейчас есть две абсолютно готовые программы. 

Так в Шанхае сейчас проходит конкурс фортепианной музыки, который называется — «Звуковые пути / Sound Ways», только первые два слова пишутся не на русском, а по-китайски, я являюсь председателем жюри. В конкурсе участвуют композиторы стран Юго-Восточной Азии: Китай, Корея, Монголия, Сингапур, Малайзия, Вьетнам, Япония, Новая Зеландия. Музыка лауреатов по условиям конкурса должна исполняться в Петербурге. А вторая программа – это тот хоровой концерт, который мы хотели провести на прошедшем фестивале. Есть определенные договоренности с музыкантами на наступивший год и на следующий, но уверенности в том, что они будут реализованы у меня нет.

Если фестиваль вновь окажется не нужен культурной столице, это будет означать, по крайней мере для меня, то, что Петербург вновь становится городом с областной судьбой, в котором гордятся только прекрасным прошлым, но не ценят того, что происходит сегодня и не задумываются о перспективах современного искусства. Я не особо оптимистичен, ведь чиновники посещают лишь статусные мероприятиях и совершенно не представляют себе что за фестиваль — «Звуковые пути». Широкой публике музыка современнее Шостаковича малоинтересна, а тем, кто ею интересуется, она доступна в консервированном виде – в интернете. Правда, по этой логике, если все есть в интернете, то и надобность посещать музеи и любоваться картинами становится тоже излишней, да и книжки покупать не стоит…

С другой стороны, если отпадут хлопоты по организации фестиваля, у меня появится больше времени для творчества и когда-нибудь я напишу книгу о замечательных былых программах «Звуковых путей». А наша прославленная публика будет, как 100 лет назад, с удовольствием слушать Фантастическую Берлиоза, симфонии Чайковского, Брамса и Бетховена, русские балеты Стравинского, Реквием и пару симфоний Моцарта и прочие сочинения из джентельменского набора филармониста, но как бьется пульс современной музыки будет представлять себе весьма абстрактно. А хорошо ли это? 

Вы, кажется, собирались спросить меня о творческих планах, но давайте сделаем это как-нибудь в другой раз.